Почему больные с одним и тем же онкологическим диагнозом и даже с одинаковой стадией в одном случае выздоравливают, а в другом — быстро погибают, несмотря на то же самое проведенное лечение? От чего же зависит прогноз болезни? АиФ.ru спросил у экспертов.
Врачи-онкологи не любят популярный журналистский вопрос о том, излечим ли рак. Ведь они отлично знают, что это не одно, а множество самых разных заболеваний, объединенных одним названием. И онкологический процесс в одном и том же органе может протекать по-разному: и более-менее спокойно, и крайне агрессивно. В основном это зависит от молекулярного подтипа опухоли.
Нередкая редкость
Например, при раке молочной железы есть молекулярные подвиды: HER2-положительный, гормон-положительный и тройной негативный рак. И хотя диагноз будет у всех пациенток один, это будут совершенно разные заболевания, с разной степенью агрессивности, требующие принципиально разного подхода к лечению.
А, скажем, рак легкого имеет более 20 молекулярных подтипов, которые не только влияют на течение болезни, но и имеют разный ответ на проводимую лекарственную терапию. При этом большинство из этих подтипов являются редкими или ультраредкими и встречаются только у 1-2% больных. Грубо говоря, врач-онколог, специализирующийся на таком типе рака, может увидеть лишь одного такого больного в год или даже не встречать его годами. В России орфанными, или редкими, считаются заболевания, которые диагностируются не чаще, чем в 10 случаях на 100 000 человек в год.
Однако, собранные все вместе, редкие опухоли составляют 20% от всех опухолей, то есть в структуре заболеваемости они занимают весьма значительное место.
Требует особого подхода
На сегодняшний день Международные классификации болезней МКБ-10 и МКБ-11 не включают отдельные коды для указания конкретных молекулярных подтипов опухолей злокачественных новообразований. В сложившейся ситуации пациенты с редкими подтипами опухолей фактически остаются беззащитными, ведь и они сами, и их врачи подчас затрудняются в вопросах маршрутизации таких больных. А главное, такие пациенты часто бывают лишены надлежащего лекарственного обеспечения. В частности, это происходит в связи с трудностями процедуры регистрации препаратов для лечения редких опухолей.
На данный момент процесс подтверждения у заболевания статуса орфанного меняется. Переход происходит в сторону законодательства Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Сейчас определение орфанного заболевания на уровне ЕАЭС не содержит конкретного уточнения относительно частоты встречаемости заболевания, из-за чего один и тот же препарат может быть в одном государстве отнесен к орфанным, а в другом может не иметь такого статуса. Это решается в соответствии с локальным законодательством страны. Вследствие этого страдает качество оказания медицинской помощи пациентам с редкими подтипами опухолей, как на этапе диагностики, так и на этапе лечения.
Ведущие эксперты отрасли уже заявили о необходимости найти практические пути скорейшего решения таких задач:
- своевременная ранняя диагностика редких заболеваний;
- обучение врачей работе с такого типа новообразованиями;
- обеспечение пациентам равного доступа к подобной терапии.
Руководитель отдела лекарственного лечения опухолей МНИОИ им. П. А. Герцена — филиала ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, доктор медицинских наук Александр Феденко высказался о проблеме так: «Редкие опухоли встречаются в любом возрасте. Некоторые чаще возникают у мужчин или у женщин, частота других может увеличиваться в определенные декады жизни, но сказать, что редкие опухоли характерны исключительно для пожилых или, наоборот, для детей, нельзя. Больные с редкими опухолями составляют примерно 20% от общего числа онкологических пациентов, то есть это пятая часть».
Также Александр Феденко отметил главные проблемы орфанных опухолей: трудность в диагностике и сложность, а порой неопределенность в лечении. «Если для пациентов с обычными опухолями путь от момента постановки диагноза до начала лечения составляет 2-3 недели, то для пациента с редкой формой рака этот маршрут может затянуться на несколько месяцев. Новый порядок получения онкологической помощи, который будет проводиться с 2022 года (он заключается в том, что больные смогут получать помощь лишь в своем регионе), подходит для 80% пациентов — тех, у кого часто встречающиеся опухоли. Но для 20% редких онкопациентов нужен другой путь, и эту проблему мы и будем решать».
Практикующий врач, заведующая Лабораторией молекулярной биологии Московской городской онкологической больницы № 62, кандидат медицинских наук Ирина Демидова рассказала, что у пациентов с редкими опухолями существует еще одна проблема — диагностика. «Верный диагноз такому пациенту не всегда могут установить в небольших клиниках. Тогда как только обязательное генетическое исследование может определить именно тот подтип опухоли, для которого мы можем применить эффективное лечение, — считает Демидова. — Поэтому необходимо правильно выстроить маршрут не только самого пациента к лечащему врачу, но и „путешествие“ его образцов опухоли. Зачастую правильно охарактеризовать и дать верное заключение очень сложно: редкие опухоли на то и редкие, что и диагносты видят их совсем не часто. Поэтому должны быть некие центры, которые будут собирать эти случаи, анализировать их. И уже после этого пациент может отправляться к тому врачу, который назначит то лечение, которое будет для него эффективно. Это непростая задача, на пути к решению которой нам предстоит еще преодолеть много препятствий».
Взять пример с Франции
Эксперты обсудили и необходимость реорганизации патологоанатомической службы. В частности, заведующий патологоанатомическим отделением Московской городской онкологической больницы № 62, кандидат медицинских наук Никита Савёлов заявил: «Необходимо сформировать порядок работы федеральных, муниципальных и ведомственных центров экспертизы по профилю „онкология“, в которые будут направляться пациенты для верификации диагноза и определения тактики лечения. В качестве лучшей существующей практики я бы выделил лабораторную структуру во Франции, куда передается большинство патологоанатомических и молекулярно-генетических исследований. Центры равномерно распределены по всей стране, чтобы тестирование было доступным во всех регионах. Лаборатории финансируются государством, а пациентов активно направляют из местных больниц, в которых зачастую отсутствуют расширенные возможности тестирования. Также необходимо выстроить системы менеджмента и управления качеством и внедрение информационных технологий и цифровой патанатомии. Сейчас реализация этих технологий осуществляется на базе 3 основных пилотных проектов: ГКОБ №1, ГКБ40/Коммунарка и Морозовская больница. Используется лабораторная информационная система Labforce на основе российского программного обеспечения c системой контроля качества и интеграцией с ЕМИАС».
Итогом обсуждения непростой темы стал проект резолюции, в которой эксперты выделили основные вопросы, требующие срочного решения. Среди них — проблемы определения понятия «орфанный препарат», вопросы диагностики, маршрутизации, доступа пациентов к лекарственной терапии. Эксперты возлагают надежды на скорейшие изменения в регулировании, которые позволят решить проблемы в лечении пациентов с не такими уж и редкими опухолями.
Источник: aif.ru
